Меня зовут Арцах, и мне сейчас очень больно!

Привет. Меня зовут Арцах, и мне сейчас очень больно. Если честно, мне больно уже несколько десятков веков, но сейчас — особенно.

Ко мне пару лет назад приходили какие-то люди, называли себя спасителями. Они говорили, что никто меня не обидит и не отдаст врагам. Я им поверил. Принял их у себя, считая, что их сердце тоже чувствует мою боль. Они называли себя армянами.

Там был какой-то дядя, он говорил больше всех. Было шумно, но я услышал «не будет такого, что однажды армяне проснутся, а вопрос Арцаха решен». Я обрадовался. Как красиво было мое небо в тот день — чистое и безмятежное. Этот дядя танцевал у моей крепости, я был так щедр к нему.

Потом краски надо мной почему-то сгустились, а эти люди стали менять понемногу риторику, менялись даже их лица… я заметил на краюшке их губы ухмылку. Это была злая ухмылка. Я видел такие лица в 1988 году у других. Они стреляли в меня. Ухмылялись и стреляли. Я тогда заслонил собою своих детей. Их у меня, кстати, много — больше 3 000 000. Кого-то я не сберег, а кого-то смог. Почему теперь ту же ухмылку я стал видеть на лицах тех, кто пришел мне помочь? Это ведь вражеская ухмылка…

В те года, кстати, я стал больше. Это мои дети смогли. Я стал для них крепостью, и отныне отнимешь у меня кусочек и я уже буду не в силах защитить всех.

Так и случилось. Оказалось, что те, кто пришел меня спасать наврали, а тот день был последний счастливый в моей жизни. По мне снова стреляли. Хуже, чем в 1988. Тогда надо мной не летали страшные железные птицы, теперь летают. Мои дети пытались мне помочь, но не смогли. Они теперь лежат в сырой могиле…

Сегодня я снова слушал того дядю, он сказал, что меня нужно отдать, чтобы защитить моих детей… представляете? Как они будут защищать их без меня?

А что мои дети? Они уже давно забыли, что должны держаться вместе и что я, их отец, хотел бы видеть в них единство. Почему они разделились? И кто внушил некоторым из них, что я — обуза? Это потому что я старый и меня нужно сдать? Я слышал о домах престарелых. Я иду туда или в место пострашнее? Мои дети смогут меня навестить?

Привет! Меня зовут Арцах. Вот уже 5 лет мне очень больно, но никто этого не замечает.

Анастас ИСРАЕЛЯН

Մեկնաբանություններ